Феликс Зилич сходил на продолжение «Поезда в Пусан» и размышляет о южнокорейском кинематографе, о трилогии про зомби и о схожести «Полуострова» с текущей обстановкой в мире.
«На задание выходим поздно вечером, — говорит китайский бандит в фильме „Поезд в Пусан 2: Полуостров“, — Ночью зараженные плохо видят, но вот слух у них замечательный». Следуя советам безымянного головореза, выдвигаемся в кинотеатр с последними лучами солнца. В торговом центре — тишина, но по вечерам и в прежние годы здесь было не особо людно. Кинотеатр погружен в безмолвный полумрак. В стороне от него светится неоновыми огнями фудкорт. Еще один урок из корейского сиквела про зомби-апокалипсис: если хочешь отвлечь внимание монстров — выпускай впереди себя грузовичок с яркими огнями, громкой музыкой и вкусной едой. Любой фудкорт — тот самый грузовичок, к которому со всех ног побежит любой заражённый.
Новое корейское кино пришло в Россию ровно 20 лет назад. Это было прекрасное время, когда в стране открывались десятки кинотеатров нового образца и зрители были готовы смотреть на большом экране даже слегка просроченные блокбастеры, которые уже были давно затёрты до дыр на домашних видеомагнитофонах. В эти годы за контр-программинг отвечали прокатчики из «Кино без границ», поэтому фильмы из Европы и Азии регулярно собирали полные залы. Через несколько лет волна схлынет, источник постепенно иссякнет, а вечный изгой Ким Ки-дук застолбит за собой в российском прокате южнокорейскую квоту. Настолько удачно и стабильно застолбит, что со временем уже совсем переедет в Москву. Нет, серьезно. Я включал телевизор за последний год три раза, и два из них по ящику выступал старина Ким. В самый первый раз — пел в обнимку с Никитой Сергеичем народную песню про Ариран.
Четыре года назад «Поезд в Пусан» вернул корейское кино в наши кинотеатры. Вернул его заматеревшим, гордым и уверенным в себе. За «Поездом» пришли «Пылающий» и «Паразиты», которые, кажется, уже совсем сломали шаблоны западных предубеждений, покорив и Канны, и «оскаровскую» академию. Сиквел «Пусана» должен был стать следующей ступенью в триумфальной поступи южнокорейского кино. Еще одной проверкой на прочность, проверкой на сиквел. Всем известно: ты можешь снять фильм, который станет большим разовым событием (возможно, совершенно случайно), но получится ли у тебя завлечь иностранца сиквелом?
Трейлер фильма «Поезд в Пусан: Полуостров»
На первый взгляд, может показаться, что сиквелу чертовски не повезло. Мировой локдаун 2020 года снова поменял все правила, обрушив всю систему мирового кинопроката. Выпустить блокбастер на вторую неделю после снятия карантина — серьезное испытание. Вызов, от которого не отказываются лишь титаны масштаба Нолана. С другой стороны, вторая неделя после карантина — идеальный момент, чтобы бросить заявку в вечность с фильмом, который непонятным образом попадает абсолютно во все больные места уходящего лета. Неизлечимый вирус — check. Перекрытые границы — check. Стигматизация выживших — check. Беспорядки на улицах — check. Обезумевшая нацгвардия, которая увлеченно месит всех, кого встречает на улице — check. Ощущение полной незащищенности и брошенности буквально во вселенском масштабе — check, check, check.
Но давайте сначала разложим все чеки по полочкам.
Начать следует с того, что второй «Поезд в Пусан» — это ТРЕТИЙ фильм трилогии. Если в новой картине вас смутила смена интонации и сеттинга, то следует вернуться к корням. Первым в трилогии был… мультфильм «Станция Сеул», вышедший незадолго до «Пусана». Режиссёр всех трех картин — известный мультипликатор Ён Сан-хо, который уже с первой большой авторской работы — «Короля свиней» — топил за серьезные авторские мульты для взрослых с глубоким и отчаянным вниманием к социальным проблемам. От школьного буллинга до насильственных строительных реноваций и лицемерия продажного духовенства. Режиссёр Ён — человек очень эмоциональный. В интервью он неоднократно рассказывал, что при создании отдельных сцен иногда плачет и впадает в депрессию, ведь многие сцены его фильмов берутся прямиком из его прошлой жизни. Переход от анимации к живому кино, от гремучей социалки к боевику про зомби сложно назвать конформистским поступком. Зомби всегда были в большом кино не только ярким аттракционом, но и удобной социальной аллегорией на свежие болячки общества. Зомби-апокалипсис в «Станции Сеул» тоже начинался тихо и незаметно. Обычный вечер на центральном сеульском вокзале. Кто-то спешит на поезд, кто-то ловит такси, но крупным кадром в кадре — бомжи, которые спят на асфальте у теплотрассы. Среди бомжей — болезненного вида старик c раной на шее. Старика жутко потряхивает, но никто не обращает на него внимания. Наконец, кто-то решает деду помочь, но любая попытка позвать врачей, полицейских, волонтёров из ночлежки, заканчивается неудачей. Всем плевать, но только до того момента, когда старичок перегрызёт горло случайному прохожему — и вот уже волна зараженных катится по Сеулу. Главной героиней мультфильма становилась юная проститутка, сбежавшая от сутенеров, которые, несмотря даже на начавшийся зомби-апокалипсис, не собирались её просто так отпускать. Все персонажи мультфильма отчаянно пытались добраться до вокзала и поезда на Пусан, не подозревая, что поезд станет еще более жестоким испытанием.
Трейлер мультфильма «Станция Сеул»
Здесь пора наконец сказать про поезд. Два месяца назад Южная Корея отмечала 70 лет с начала Корейской войны. 25 июня 1950 года армия КНДР пересекла 38-ю параллель и начала двигаться по направлению к Сеулу. В столице началась паника. «Пусанские поезда» были единственным вариантом бегства от красной заразы. Бегства к морю, где есть аэропорт Инчхон, паром до Симоносэки и хрупкая надежда на помощь американской армии. Северяне были уверены, что за считанные недели сбросят своих южных собратьев и их покровителей в океан, поэтому бои за Пусанский плацдарм стали одними из самых отчаянных за всю историю второй половины XX столетия. Возвращение темы «бегства» в новом корейском кино — это вовсе не дань традиции и не празднование очередного юбилея, а новый гештальт, повисший в воздухе. Ощущение мира, который в любой момент рухнет.
Тема неизбежного бегства и необходимости срочно учить английский висела в воздухе «Пылающего» и «Паразитов», но сдетонировала только сейчас. Три самых заметных корейских фильма 2020 года — примерно об одном. Расскажу чуть подробнее про каждый.
Фильм Юн Сон-хёна «Время охоты» был показан в феврале в программе Берлинского кинофестиваля, после чего мгновенно был куплен платформой Netflix. Корея, недалекое будущее. Национальная валюта обнулилась, улицы в руинах, власть принадлежит бандитам. Молодой зек выходит на свободу с единственным желанием — сбежать на Тайвань. Желание понятное, у страны нет будущего, но для побега нужны бабки — доллары из подпольного казино, которое необходимо ограбить.
Фильм Ён Сан-хо «Поезд в Пусан 2: Полуостров». Зомби-апокалипсис в отдельно взятой стране. Точнее, страны больше нет, есть полуостров. Четыре года назад все границы Южной Кореи были перекрыты. Соседние государства отказались принимать беженцев, северяне — попросту выставили на границе бронетехнику. Четверым выжившим, успевшим сбежать в Гонконг на последнем эвакуационном корабле, предлагают работу — нелегально вернуться в Пусан и пригнать в порт грузовик с долларами. Наёмники прекрасно понимают, что они далеко не первые, кто пытались взяться за это задание, но отказываться нет смысла.
Фильм «Стальной дождь 2». Вышел в прокат через две недели после «Полуострова». Лидеры трех стран — Южной Кореи, Северной Кореи и США похищены северокорейскими мятежниками и заперты на борту атомной субмарины. Мятежники перед серьезным выбором: японские ультра готовы заплатить серьезные деньги за ядерный удар по Южной Корее, Китай — за ядерный удар по Японии. Пока похитители принимают решение, три президента (Энгус Макфэйден отлично отыгрывает Трампа), оказавшиеся в одной лодке (в прямом смысле слова), наконец находят общий язык, также понимая, что в этой ситуации от них уже ничего толком не зависит. Южнокорейский президент, в свою очередь, постепенно осознаёт, что при любом раскладе его страна обречена.
Один из главных плюсов современного корейского кино — умение искренне и точно поймать больной нерв. Свой больной нерв. Ценное умение, благодаря которому последние годы на главные национальные блокбастеры приходили в кино каждый пятый или четвертый кореец. То есть 10-12 миллионов граждан страны с населением в 50 миллионов. Статистика, о которой мечтает каждый адекватный продюсер. Что будет с корейским прокатом теперь — пока загадка. Впрочем, как и с любым другим национальным прокатом. Куда больше вопросов вызывает другое. С большой силой, как известно, приходит большая ответственность. Если ты снимаешь блокбастер не только для своих соотечественников, но и для всех соседей, приходится идти на серьезные компромиссы и спиливать все острые углы. К сожалению, второй «Поезд на Пусан 2» это прекрасно демонстрирует. С одной стороны, он умудряется тонко задеть каждую больную тему лета 2020 года. С другой стороны, изо всех сил старается притвориться обычным голливудским блокбастером и никого случайно не обидеть. За кадром легко считывается обычная популистская риторика: мы — преданная нация, разменная монета, жалкий «полуостров», Япония нас предала, Америка — кинула, Китай — выкачивает наше бабло. Но в кадре — сдержанная тишина. И даже злобные китайцы вовсе не с материка, а из Гонконга. А гонконгеров, как известно, даже в Пекине не особо любят.
Феликс Зилич сходил на продолжение «Поезда в Пусан» и размышляет о южнокорейском кинематографе, о трилогии про зомби и о схожести «Полуострова» с текущей обстановкой в мире.
«На задание выходим поздно вечером, — говорит китайский бандит в фильме „Поезд в Пусан 2: Полуостров“, — Ночью зараженные плохо видят, но вот слух у них замечательный». Следуя советам безымянного головореза, выдвигаемся в кинотеатр с последними лучами солнца. В торговом центре — тишина, но по вечерам и в прежние годы здесь было не особо людно. Кинотеатр погружен в безмолвный полумрак. В стороне от него светится неоновыми огнями фудкорт. Еще один урок из корейского сиквела про зомби-апокалипсис: если хочешь отвлечь внимание монстров — выпускай впереди себя грузовичок с яркими огнями, громкой музыкой и вкусной едой. Любой фудкорт — тот самый грузовичок, к которому со всех ног побежит любой заражённый.
Новое корейское кино пришло в Россию ровно 20 лет назад. Это было прекрасное время, когда в стране открывались десятки кинотеатров нового образца и зрители были готовы смотреть на большом экране даже слегка просроченные блокбастеры, которые уже были давно затёрты до дыр на домашних видеомагнитофонах. В эти годы за контр-программинг отвечали прокатчики из «Кино без границ», поэтому фильмы из Европы и Азии регулярно собирали полные залы. Через несколько лет волна схлынет, источник постепенно иссякнет, а вечный изгой Ким Ки-дук застолбит за собой в российском прокате южнокорейскую квоту. Настолько удачно и стабильно застолбит, что со временем уже совсем переедет в Москву. Нет, серьезно. Я включал телевизор за последний год три раза, и два из них по ящику выступал старина Ким. В самый первый раз — пел в обнимку с Никитой Сергеичем народную песню про Ариран.
Четыре года назад «Поезд в Пусан» вернул корейское кино в наши кинотеатры. Вернул его заматеревшим, гордым и уверенным в себе. За «Поездом» пришли «Пылающий» и «Паразиты», которые, кажется, уже совсем сломали шаблоны западных предубеждений, покорив и Канны, и «оскаровскую» академию. Сиквел «Пусана» должен был стать следующей ступенью в триумфальной поступи южнокорейского кино. Еще одной проверкой на прочность, проверкой на сиквел. Всем известно: ты можешь снять фильм, который станет большим разовым событием (возможно, совершенно случайно), но получится ли у тебя завлечь иностранца сиквелом?
На первый взгляд, может показаться, что сиквелу чертовски не повезло. Мировой локдаун 2020 года снова поменял все правила, обрушив всю систему мирового кинопроката. Выпустить блокбастер на вторую неделю после снятия карантина — серьезное испытание. Вызов, от которого не отказываются лишь титаны масштаба Нолана. С другой стороны, вторая неделя после карантина — идеальный момент, чтобы бросить заявку в вечность с фильмом, который непонятным образом попадает абсолютно во все больные места уходящего лета. Неизлечимый вирус — check. Перекрытые границы — check. Стигматизация выживших — check. Беспорядки на улицах — check. Обезумевшая нацгвардия, которая увлеченно месит всех, кого встречает на улице — check. Ощущение полной незащищенности и брошенности буквально во вселенском масштабе — check, check, check.
Но давайте сначала разложим все чеки по полочкам.
Начать следует с того, что второй «Поезд в Пусан» — это ТРЕТИЙ фильм трилогии. Если в новой картине вас смутила смена интонации и сеттинга, то следует вернуться к корням. Первым в трилогии был… мультфильм «Станция Сеул», вышедший незадолго до «Пусана». Режиссёр всех трех картин — известный мультипликатор Ён Сан-хо, который уже с первой большой авторской работы — «Короля свиней» — топил за серьезные авторские мульты для взрослых с глубоким и отчаянным вниманием к социальным проблемам. От школьного буллинга до насильственных строительных реноваций и лицемерия продажного духовенства. Режиссёр Ён — человек очень эмоциональный. В интервью он неоднократно рассказывал, что при создании отдельных сцен иногда плачет и впадает в депрессию, ведь многие сцены его фильмов берутся прямиком из его прошлой жизни. Переход от анимации к живому кино, от гремучей социалки к боевику про зомби сложно назвать конформистским поступком. Зомби всегда были в большом кино не только ярким аттракционом, но и удобной социальной аллегорией на свежие болячки общества. Зомби-апокалипсис в «Станции Сеул» тоже начинался тихо и незаметно. Обычный вечер на центральном сеульском вокзале. Кто-то спешит на поезд, кто-то ловит такси, но крупным кадром в кадре — бомжи, которые спят на асфальте у теплотрассы. Среди бомжей — болезненного вида старик c раной на шее. Старика жутко потряхивает, но никто не обращает на него внимания. Наконец, кто-то решает деду помочь, но любая попытка позвать врачей, полицейских, волонтёров из ночлежки, заканчивается неудачей. Всем плевать, но только до того момента, когда старичок перегрызёт горло случайному прохожему — и вот уже волна зараженных катится по Сеулу. Главной героиней мультфильма становилась юная проститутка, сбежавшая от сутенеров, которые, несмотря даже на начавшийся зомби-апокалипсис, не собирались её просто так отпускать. Все персонажи мультфильма отчаянно пытались добраться до вокзала и поезда на Пусан, не подозревая, что поезд станет еще более жестоким испытанием.
Здесь пора наконец сказать про поезд. Два месяца назад Южная Корея отмечала 70 лет с начала Корейской войны. 25 июня 1950 года армия КНДР пересекла 38-ю параллель и начала двигаться по направлению к Сеулу. В столице началась паника. «Пусанские поезда» были единственным вариантом бегства от красной заразы. Бегства к морю, где есть аэропорт Инчхон, паром до Симоносэки и хрупкая надежда на помощь американской армии. Северяне были уверены, что за считанные недели сбросят своих южных собратьев и их покровителей в океан, поэтому бои за Пусанский плацдарм стали одними из самых отчаянных за всю историю второй половины XX столетия. Возвращение темы «бегства» в новом корейском кино — это вовсе не дань традиции и не празднование очередного юбилея, а новый гештальт, повисший в воздухе. Ощущение мира, который в любой момент рухнет.
Тема неизбежного бегства и необходимости срочно учить английский висела в воздухе «Пылающего» и «Паразитов», но сдетонировала только сейчас. Три самых заметных корейских фильма 2020 года — примерно об одном. Расскажу чуть подробнее про каждый.
Фильм Юн Сон-хёна «Время охоты» был показан в феврале в программе Берлинского кинофестиваля, после чего мгновенно был куплен платформой Netflix. Корея, недалекое будущее. Национальная валюта обнулилась, улицы в руинах, власть принадлежит бандитам. Молодой зек выходит на свободу с единственным желанием — сбежать на Тайвань. Желание понятное, у страны нет будущего, но для побега нужны бабки — доллары из подпольного казино, которое необходимо ограбить.
Фильм Ён Сан-хо «Поезд в Пусан 2: Полуостров». Зомби-апокалипсис в отдельно взятой стране. Точнее, страны больше нет, есть полуостров. Четыре года назад все границы Южной Кореи были перекрыты. Соседние государства отказались принимать беженцев, северяне — попросту выставили на границе бронетехнику. Четверым выжившим, успевшим сбежать в Гонконг на последнем эвакуационном корабле, предлагают работу — нелегально вернуться в Пусан и пригнать в порт грузовик с долларами. Наёмники прекрасно понимают, что они далеко не первые, кто пытались взяться за это задание, но отказываться нет смысла.
Фильм «Стальной дождь 2». Вышел в прокат через две недели после «Полуострова». Лидеры трех стран — Южной Кореи, Северной Кореи и США похищены северокорейскими мятежниками и заперты на борту атомной субмарины. Мятежники перед серьезным выбором: японские ультра готовы заплатить серьезные деньги за ядерный удар по Южной Корее, Китай — за ядерный удар по Японии. Пока похитители принимают решение, три президента (Энгус Макфэйден отлично отыгрывает Трампа), оказавшиеся в одной лодке (в прямом смысле слова), наконец находят общий язык, также понимая, что в этой ситуации от них уже ничего толком не зависит. Южнокорейский президент, в свою очередь, постепенно осознаёт, что при любом раскладе его страна обречена.
Один из главных плюсов современного корейского кино — умение искренне и точно поймать больной нерв. Свой больной нерв. Ценное умение, благодаря которому последние годы на главные национальные блокбастеры приходили в кино каждый пятый или четвертый кореец. То есть 10-12 миллионов граждан страны с населением в 50 миллионов. Статистика, о которой мечтает каждый адекватный продюсер. Что будет с корейским прокатом теперь — пока загадка. Впрочем, как и с любым другим национальным прокатом. Куда больше вопросов вызывает другое. С большой силой, как известно, приходит большая ответственность. Если ты снимаешь блокбастер не только для своих соотечественников, но и для всех соседей, приходится идти на серьезные компромиссы и спиливать все острые углы. К сожалению, второй «Поезд на Пусан 2» это прекрасно демонстрирует. С одной стороны, он умудряется тонко задеть каждую больную тему лета 2020 года. С другой стороны, изо всех сил старается притвориться обычным голливудским блокбастером и никого случайно не обидеть. За кадром легко считывается обычная популистская риторика: мы — преданная нация, разменная монета, жалкий «полуостров», Япония нас предала, Америка — кинула, Китай — выкачивает наше бабло. Но в кадре — сдержанная тишина. И даже злобные китайцы вовсе не с материка, а из Гонконга. А гонконгеров, как известно, даже в Пекине не особо любят.
Поделиться ссылкой:
Понравилось это: